На подходе новый учебный год, однако эпидемиологическая обстановка в мире остается сложной. На недавнем брифинге директор ВОЗ Тедрос Гебрейесус сообщил, что эпидемия коронавируса завершится минимум через два года. Эксперты регулярно обсуждают вероятность появления новых глобальных волн распространения болезни. Обширный очаг эпидемии возник в Индии, где число заболевших приблизилось к 3 млн.
Но за прошедшее с начала пандемии время изменился и мир. В России была синтезирована первая вакцина от коронавируса, что подстегнуло фармакологическую гонку между ведущими державами. Также накоплен большой опыт по профилактике заболевания, что позволило вовремя купировать повторные очаги в Испании и Италии и не допустить образования новой глобальной эпидемиологической волны.
Постепенно мир все лучше адаптируется к коронавирусу. Тотальный локдаун, как показывают новейшие данные ОЭСР по мировой торговле, наносит сопоставимый вред, поэтому в дальнейшем при сохранении текущих темпов распространения вируса страны будут придерживаться, как выразился французский президент Макрон в интервью для Paris Match, «местных стратегий».
Весьма интересен в этой связи опыт стран Южного Кавказа. Во время пандемии COVID-19 они оказались между двумя крупными очагами заболевания – Ираном и Россией. В свою очередь экономические модели южнокавказских стран предполагают максимально широкую открытость и интегрированность в мировые экономические процессы. По этой причине Азербайджан, Армения и Грузия столкнулись с двумя комплексами угроз: с одной стороны, биологических, а с другой экономических. При этом в каждой стране проходили непростые внутренние политические процессы.
Наиболее высоких результатов в борьбе с эпидемией достигла Грузия. При населении 3.7 млн человек в стране коронавирусом заболело чуть менее 1400 человек, при этом умерло от болезни всего 17. Количество выздоровевших составляет более 81%. Благодаря таким показателям Грузия была внесена в список наиболее безопасных в плане биологических угроз стран, для которых ЕС открыл въезд.
Достигнуто это было благодаря своевременным и разумным карантинным мерам. Как рассказал премьер-министр страны Г. Гахария, первые ограничительные меры были предприняты в Грузии за месяц до диагностирования первого больного. К моменту введения чрезвычайного положения 21 марта были закрыты все образовательные и не относящиеся к жизненноважным учреждения. Для нарушителей карантина были установлены высокие штрафы от $1 до $3 тыс. Послабления не делались даже во время религиозных праздников, что вызвало определенное недовольство в обществе, однако обеспечило должный уровень эпидемиологической безопасности.
Вместе с тем у грузинской антикоронавирусной кампании имеется и оборотная сторона. Экономические последствия от карантинных ограничений для Грузии оказались наиболее негативными среди стран Южного Кавказа. По прогнозу ЕБРР, к концу года ожидается падение грузинского ВВП на уровне 5.5%. Наиболее ощутимый удар был нанесен по туристической сфере, которая дает до 20% бюджетных доходов. Даже несмотря на то, что в мировых рейтингах Грузия признается одним из безопаснейших мест для туризма, туристический поток в 2020 г. довольно низкий.
Экономическую помощь Грузии предложил Европейский союз. Организация готова выделить грузинскому правительству пакет объемом 500 млн евро. Тем не менее правительство «Грузинской мечты» не торопится с его принятием. Важнейшим условием финансовой поддержки со стороны Европы является ускорение парламентской реформы. 21 октября Грузии предстоят непростые парламентские выборы, на которых оппозиция намерена пошатнуть монополию партии власти. С вмешательством ЕС шансы оппозиции значительно возрастут.
Приход пандемии в Азербайджан совпал с усилением внутриклановой борьбы и активизацией оппозиционных групп, поэтому на начальном этапе центральная власть недооценила масштаб угрозы, обвиняя журналистов в распространении «фейк-ньюс». Когда же число заболевших в стране с населением почти в 10 млн начало расти в геометрический прогрессии, были инициированы чрезвычайно жесткие меры, которые впоследствии пришлось ослаблять. Чередование жесткого карантина и резкой либерализации продолжается до сих пор.
Результатом этого стали высокие показатели заболеваемости, особенно в сравнении с Грузией. Всего в Азербайджане коронавирусом переболело более 36 тыс. человек, из них выздоровело 33 461, а умерло 527. Запас прочности в виде нефтяных фондов позволил смягчить последствия от карантина для национальной экономики. По прогнозам, к концу года национальный ВВП сократиться на 3% при том, что в стране была организована достаточно серьезная финансовая помощь малоимущим и жителям отдаленных районов. Ощутимее всего введение и отмена карантина ударило по мелкому и среднему бизнесу, а также наемным работникам.
В целом к настоящему моменту ситуацию удается держать под контролем. Осенью ожидается увеличение числа заболевших, но, по словам руководителя представительства ВОЗ в Азербайджане Х. Харманджи, ограничительные меры будут вводится в отдельных районах страны, а не на всей ее территории.
В Армении эпидемия COVID-19 стала первым серьезным тестом для правительства Н. Пашиняна, с которым оно справилось довольно посредственно. На начальном этапе эпидемиологическая работа была пущена на самотек. Главным приоритетом для Пашиняна и его команды признавалась конституционная реформа, которая должна предоставить им полный контроль над всеми ветвями власти.
Результатом легкомысленного отношения к коронавирусной угрозе стала самая негативная динамика по заболевшим и умершим среди стран Южного Кавказа. Всего с момента начала пандемии в Армении зафиксированы 43 270 случаев заражения коронавирусом, 864 из которых закончились летальным исходом. При этом Армения является наиболее слабонаселенной страной Южного Кавказа с населением 2.7 млн.
Действия армянских властей были и остаются реактивными. Карантин в стране продлевался 5 раз – последний в середине августа. При этом, пока остальные страны готовятся к переходу к местным стратегиям, в Армении делать какие-либо прогнозы преждевременно. Каждое послабление приводило к резкому всплеску числа зараженных.
Нанесенный экономике ущерб также довольно существенен. По разным оценкам, к концу 2020 г. Армению ожидает падение в размере от 3.5 до 5% ВВП. Этот показатель будет зависеть от двух основных факторов. Во-первых, от того как долго в стране продлиться карантин, ограничивающий внешнеэкономические операции. Во-вторых, от состояния российской экономики, поскольку Россия остается важнейшим экономическим партнером Армении.
Главным политическим следствием неудачной кампании по борьбе с коронавирусом в Армении следует считать активизацию политической оппозиции. Критику власти усилили не только отдельные политические движения, но и влиятельные оппоненты правительства. Заявку на возвращение в армянскую политику сделал бывший президент Армении С. Саргсян. В свете этих событий внутри команды Пашиняна начался конфликт. Поста министра здравоохранения лишился А. Торосян – еще вчера популярный в обществе соратник армянского премьера.
В целом опыт борьбы стран Южного Кавказа с коронавирусом показывает, что своевременное следование базовым эпидемиологическим рекомендациям, как это было сделано в Грузии, дает наиболее позитивный результат. Жесткие, но несвоевременные меры дают меньший эффект и наносят больший вред экономике, что продемонстрировал на своем примере Азербайджан. Армянский же опыт доказывает, что в случае возникновения угроз любые политические процессы должны отходить на второй план, поскольку приоритетом становится здоровье нации.
Иван Сидоров
