2020 год начался и заканчивается обострением ирано-американских отношений. Хотя США готовятся к смене президентской администрации, вашингтонские ястребы не ослабляют нажим на Исламскую Республику. В конце ноября недалеко от Тегерана был убит один из авторов иранской ядерной программы – ведущий физик-ядерщик страны Мохсен Фахризаде. Иран подозревает в организации преступления американские и израильские спецслужбы. Консерваторы Меджлиса активно продвигают закон о возобновлении обогащения урана. Регион с тревогой наблюдает за развитием ситуации.
Мы поговорили о новом кризисе вокруг Ирана и перспективах ирано-американских отношений с ведущим российским ученым-иранистом, старшим научным сотрудником Института востоковедения РАН Ланой Меджидовной Раванди-Фадаи.
– Как убийство руководителя управления по исследованиям и инновациям Минобороны Ирана, физика Мохсена Фахризаде повлияет на региональную политику? Перерастет ли начавшийся политический кризис в военный?
– Я думаю, что не перерастет. Во-первых есть и глобальные, ответственные игроки. Никому не нужна эта война. Мы являемся свидетелями, какой явно осторожной политике следует Иран, и как он взвешивает все риски. Напомню, как в начале года после убийства генерала Касема Сулеймани и всяческих угроз со стороны Трампа иранцы нанесли удары по американским военным базам. Сделали они это достаточно аккуратно, позвонив и предупредив американцев. Таким образом люди успели спрятаться в бункеры, и не погиб ни один человек.
Поэтому ответ Ирана будет символическим. Конечно, иранским властям важно «не потерять лицо», но есть сдерживающий фактор: возможность дипломатических переговоров с Байденом.
– Что будет с иранской ядерной программой? Как изменится политика Ирана на данном направлении после смерти Фахризаде?
– Сейчас решается ее судьба, проблема в том, что после убийства ученого, почти все депутаты иранского меджлиса (248 из 290), представители консервативного крыла, проголосовали за новый закон «Стратегический план действий по отмене санкций и защите интересов иранского народа», согласно которому иранские власти должны ввести в эксплуатацию в течении года по тысяче дополнительных центрифуг на ядерных объектах в Натанзе и Фордо, реконструировать ядерный реактор в Араке, который был залит бетоном после заключения ядерной сделки. Также этот закон обязывает иранское правительство производить в год не менее 120 кг урана, обогащённого до 20%. Я напомню, что СВПД взамен на снятие санкций позволял в течении 15 лет обогащать только до 3.67%. Но Трамп вышел из сделки, сделка была заморожена.
Этот закон уже одобрен Советом стражей конституции, но последнее слово за духовным лидером, а он пока молчит. Конечно, в Иране разгорелись серьезные страсти. Рухани назвал закон «вредным». Он и его команда считают, что надо продолжать следовать ядерной сделке, а консерваторы наоборот обвиняют Рухани в слишком прозападной и либеральной политике. Последнее слово за духовным лидером. Сейчас Россия призывает Иран не повышать ставки вокруг ядерной программы. Франция, Германия и Великобритания выразили свою обеспокоенность планами Ирана установить новые центрифуги в Натанзе.
– Год начался с убийства командующего силами Адь-Кудс КСИР, генерала К. Сулеймани. Заканчивается новым убийством одной из ключевых фигур в иранской политике. Можно ли говорить о том, что Иран пытаются «обезглавить»?
– Удар был очень болезненный по престижу Ирана. Генерал Сулеймани ехал с посланием, так как он собирался через Ирак налаживать отношения между Ираном и КСА (Королевство Саудовская Аравия). Для этого были все предпосылки. Я сама была накануне этого убийства в Сербии на межпарламентских переговорах, и там спикер иранского меджлиса Али Лариджани заявил, что ИРИ хочет наладить отношения с КСА, но американцы этого не позволяют.
Сулеймани ехал с белым флагом. Он парламентер. Он наладил отношения Ирана с Китаем. Иракцы выступили посредниками, и он должен был помирить две страны и в этот момент американцы наносят удар. Еще попутно уничтожают Абу Махди Аль-Мухандиса, который возглавлял ополчения, являлся командиром «Катаиб Хезболла».
Американцы хотели запугать Иран, получить поддержку Ирака, приняв за сигнал к действию охватившие Ирак протестные движения и демонстрации, в которых был мощный антииранский сентимент. И Ирану был нанесен страшный удар. И при всем миролюбии иранцев, они были вынуждены совершить ответный удар, который продемонстрировал иранскую военную мощь. Повторюсь, человеческих жертв в результате иранского удара не было, но США понесли заметные потери в вооружениях, оборудовании и собственности.
– Как вы считаете, могли ли в преступлении участвовать противники иранского правящего режима? Профессор МГИМО Дружиловский считает, что к нему могут быть причастны бехаиты, проживающие в изгнании в Израиле.
– Расследование продолжается. Многие считают, что это было сделано именно Израилем, хотя пока прямых доказательств нет.
– Часть иранских политиков и военных возлагает коллективную вину за устранение М. Фахризаде на Израиль и США. В соответствии с этой версией команда Трампа дала добро на операцию с целью создать трудности в иранском вопросе для администрации Байдена, который обещал вернуть США к переговорам с Ираном. Считаете ли подобный сценарий возможным?
– Сложно сказать, но пока мы знаем, что, когда придет команда Байдена к власти, то по сути они собираются продолжить политику Обамы.
– Сможет ли новый американский президент Байден снять напряжение в отношениях с Ираном, или американо-иранские отношения зашли в «штопор»?
– Если на него не будут оказывать давление третьи силы, конечно, сможет. Посмотрите на иранский рынок, с победой Байдена курс национальной валюты Ирана укрепился примерно на 16%. Такого давно не было.
– Каковы будут дальнейшие действия Израиля? Возможны ли новые провокации с его стороны?
Все возможно, смотря какие цели ставит Израиль.
– Каковы будут дальнейшие шаги Ирана? Какие меры он предпримет для укрепления национальной безопасности?
– Имеется в общем-то много вопросов. Каким образом это могло случиться? Каким образом человек с таким уровнем охраны (ведь, даже у министра иностранных дел нет такой охраны) оказался под ударом. Мохсена Фахризаде провожали три машины. Зачем он вышел из своего автомобиля? Что его побудило это сделать? Почему была потеряна бдительность? И пока этим инцидентом занимаются правоохранительные органы, Хасан Рухани уже принял постановление об изменении протоколов системы безопасности. Ведь это не должно повториться.
Иран – это не тоталитарный режим, это плюралистическое государство. Решения там принимаются на нескольких уровнях перепроверяются, взвешиваются и тп. Предстоит много работы.
Иван Сидоров
