Эбрахим Раиси подготовит для Ирана план «Б»

5 августа состоялась инаугурация избранного президента Ирана Эбрахима Раиси. Церемония принесения клятвы перед Меджлисом была организована на высшем уровне. В Тегеран были приглашены 115 официальных лиц из 73 стран мира, включая 10 глав государств и 20 спикеров парламентов. Не все гости смогли принять участие в мероприятии из-за ограничений COVD-19, но миссии ближайших соседей ИРИ имели самое высокое представительство.

Российскую делегацию на инаугурации Раиси возглавлял председатель Государственной думы РФ В. Володин. Его коллега, спикер Милли Меджлиса Азербайджана С. Гафаров возглавил азербайджанскую. От Армении в Иран прибыл лично премьер-министр Н. Пашинян, также недавно официально переизбранный на свою должность. Президент А. Гани выразил уважение соседней державе от лица переживающего не самые простые времена Афганистана. Высокого представителя в Иран направил даже ЕС, хотя отдельные страны раскритиковали такое решение Брюсселя.

Раиси вступает в должность в один из сложнейших периодов в истории Исламской Республики. Страна переживает мощнейший экономический кризис. Эксперты прогнозируют, что инфляция в Иране сохраниться на уровне 40% до конца года. Экономические трудности усугубляет пандемия COVID-19. Ежедневно в Иране регистрируется 39 тыс. случаев заболевания, при этом вакцинацию прошли лишь 2% населения. Вдобавок этим летом в Иране происходит сильнейшая за 50 лет засуха, из-за чего в отдельных районах Ирана (особенно в провинции Хузестан) не хватает питьевой воды.

По этой причине, произнося клятву в Меджлисе, Раиси в первую очередь пообещал добиться отмены «тиранических санкций» Запада и сделать все возможное, чтобы «жизни простых иранцев не зависели от воли иностранцев». Возвращение к ядерной сделке пока что остается единственным средством достижения данной цели, хотя среди иранского истеблишмента сложился консенсус о невозможности ведения переговоров с Западом. Принимая отставку Рухани, верховный лидер Хаменеи назвал его курс «наивным», доказывающим лишь то, что «западным правительствам нельзя доверять».

Европа и США также продолжают признавать СВПД единственным путем решения иранской ядерной проблемы, но фактически не предпринимают усилий для восстановления доверия. Возобновившиеся несколько месяцев назад переговоры в Вене пока не дали никаких результатов. В конце июля в акватории Ирана произошел новый эпизод танкерной войны. Японское судно Mercer Street было трижды атаковано беспилотником в Аравийском море. Еще одно судно Asphalt Princess было захвачено у берегов ОАЭ. Большая семерка и ЕС без промедлений обвинили в инцидентах Иран, не принимая никакие аргументы иранской стороны.

Тем временем Израиль перешел к прямым угрозам в адрес ИРИ. В интервью газете Yedioth Ahronoth министр обороны Израиля Бенни Ганц назвал Иран источником нестабильности на Ближнем Востоке и выразил готовность в случае необходимости начать против него войну. На встрече с представителями Совбеза ООН Ганц подчеркнул, что пришло время для решительных экономических, политических и даже военных действий в отношении Ирана. На фото со встречи фигурировал слайд с изображением иранского генерала, командующего ВВС КСИР Амира Хаджизаде, что было трактовано как новая угроза Израиля в адрес иранского военного командования.

Накануне инаугурации Раиси возобновились боевые действия в районе Голанских высот. Со стороны Ливана по Израилю было выпущено 19 ракет. Ответственность за атаку взяло на себя движение Хезболла. Иерусалим предпринял ответные военные акции. По позициям Хезболлы в Ливане было выпущено порядка 40 ракет. Впервые со времен конфликта 2006 г. Израиль задействовал боевую авиацию. Регион вновь оказался в опасной близости от войны.

В описанных условиях заявленная Раиси цель вывода Ирана из-под внешней зависимости нереализуема без активной дипломатии. У Ирана практически нет источников внутреннего роста. Доступ к нефтяным и финансовым рынкам заблокирован санкциями. У границ Ирана и его союзников нарастает военное напряжение, которое, как показали события конца июля начала августа, легко может перейти в прямое военное столкновение, к которому Тегеран не готов.

Поэтому, если рассматривать возобновление переговоров с западными странами по СВПД в качестве плана «А», администрации Раиси будет необходимо подготовить надежный план «Б», который станет страховкой для Ирана на случай провала основного сценария.

К наиболее весомым политическим активам Ирана на сегодняшний день можно отнести пояс шиитских дружественных режимов на Ближнем Востоке, военно-стратегический альянс с Россией и Турцией в Сирии, экономическое партнёрство с Евразийским союзом и стратегическое соглашение с Китаем. В свете нарастающего кризиса в Афганистане центральноазиатское направление также может стать потенциальной точкой всеобъемлющего взаимодействия с региональными державами.

Поскольку противники Ирана прикладывают большие усилия для блокирования коммуникаций страны с миром на юге, растущее значение для Тегерана будет приобретать северное направление. Одной из последних инициатив Дж. Зарифа на посту министра иностранных дел стала поездка в пять «северных стран» – в Армению, Азербайджан, Грузию, Россию и Турцию. Главной темой на переговорах было открытие транспортных коммуникаций через Кавказ. Так Иран намеревается обезопасить себя от экономической блокады и обеспечить надежную связь с партнерами в мире. Тесно с этим вопросом связаны отношения ИРИ с ЕАЭС. После февральского визита спикера Меджлиса М. Галибафа в Москву на повестку дня встал вопрос о присоединении Ирана к организации, хотя бы в формате наблюдателя.

По какому бы сценарию не пошли переговоры между Ираном и «Шестеркой», план «Б», основанный на регионализме и отношениях с соседями и проверенными партнерами, будет надежным и эффективным направлением во внешней политике ИРИ. Данный курс целиком соответствует новейшим трендам в международных отношениях, в которых все сильнее обозначается тяготение к новым центрам силы на Востоке. Иран при Раиси может принять участие в формировании одного из таких центров.

 

Иван Сидоров

Фото с сайта https://israelnoticias.com/iran/es-poco-probable-que-la-politica-de-iran-en-irak-cambie-con-raisi/