Критика администрации Обамы за ядерное соглашение с Ираном была одним из главных линий нападения предвыборной кампании Д. Трампа. После его победы на президентских выборах в 2016 г. сделка с Ираном (СВПД) была отменена и вместо нее принята политика «максимального давления».
На протяжении всех 4 лет курс администрации Трампа по отношению к Ирану ужесточался, что достигло своего апогея в январе 2020 г., когда страны обменялись военными ударами. В ходе налета ВВС США на багдадский аэропорт погиб глава сил Аль-Кудс КСИР, генерал Сулеймани – центральная фигура в иранском стратегическом планировании. Но даже после появления военного прецедента США не ослабили давление на ИРИ. Вашингтон продолжает вводить новые санкции, нацеленные на ослабление экономического и военного потенциала Ирана.
Ответ Тегерана на политику «максимального давления» остается сдержанным. Иранская дипломатия старается сохранить СВПД, поддерживая интенсивные контакты с остальными его участниками (Россией и странами Европы). Недавно в арсенале Тегерана оказался мощнейший козырь – соглашение о стратегическом союзе с Китаем, предварительный текст которого согласован обеими сторонами. Пекин обещает Тегерану поддержку во всех областях: от торговли энергоресурсами до создания в стране инфраструктуры для 5g-сетей. Тем не менее Иран отложил ратификацию документа на конец года.
Пауза взята Ираном не случайно. В ноябре 2020 г. в США состоятся президентские выборы, исход которых окажет определяющее влияние на внешнеполитический курс страны. Иранское руководство опасается неравновесного союза с Китаем, потому связывает определенные надежды с победой демократического кандидата – Джо Байдена. Но верен ли расчет иранских элит?
В случае победы на ноябрьских выборах Д. Трампа конфронтационный курс США по отношению к Ирану будет продолжен. Выступая в Белом доме по случаю подписания между Бахрейном, ОАЭ и Израилем мирного пакта (Аврамовы соглашения), Трамп пообещал, что заключит с Ираном «очень справедливую сделку» на втором президентском сроке. Стоит отметить, что в представлении республиканцев новая сделка с Тегераном не будет иметь ничего общего с соглашением 2015 г. Во главе окажутся интересы США, от Ирана потребуется отказаться от глобальных и региональных амбиций.
Несмотря на бравадный тон американского лидера и его обещание обрушить на Иран «тысячекратную мощь» в случае возникновения угроз американской безопасности, иранский узел остается одним из слабых элементов внешней политики Трампа. На практике своими действиями Трамп не только способствовал росту антиамериканских настроений в Иране, но и вызвал широкое недовольство в Европе. Европейские страны охотно приняли СВПД и были готовы к международной реабилитации Ирана. Но Вашингтон задействовал немалые ресурсы (в том числе международное право) для того, чтобы помешать развитию ирано-европейских связей, чем существенно подорвал свой международный имидж.
По этой причине для американских демократов иранский вопрос является крайне удобным для критики республиканской администрации. В своих программных выступлениях кандидат от демократической партии Джо Байден обещает вернуть США в ядерное соглашение при условии, что Иран будет исполнять свои обязательства. Иранскую политику Трампа Байден признает «безрассудной» (reckless), но обратимой. По его мнению, США должны восстановить региональное лидерство и помешать дальнейшему распространению китайского влияния на Ближнем Востоке.
При этом позицию Байдена не следует считать проиранской. В своих выступлениях он называет Иран «дестабилизирующим актором Ближнего Востока». Байден рассматривает ядерное соглашение как единственный путь решения «иранской проблемы». О восстановлении политических и экономических связей между Ираном и США речи не идет.
Если же брать во внимание нынешнее состояние ирано-американских отношений, крайне маловероятным представляется даже возобновление СВПД. Политика «максимального давления» нанесла двусторонним отношениям значительный ущерб. Между Ираном и США имеется свежий военный прецедент, их подходы к ближневосточной политике разошлись еще дальше. Серьезным поводом для беспокойства Ирана является массированная поддержка Вашингтоном Израиля, и, по всей видимости, она будет продолжена.
В сентябре международные отношения потряс очередной ирано-американский скандал. Издание Politico, ссылаясь на данные разведки США, сообщило о подготовке иранскими спецслужбами убийства американского посла в ЮАР Ланы Маркс. Указывается, что эта акция является одним из ответных шагов ИРИ на убийство генерала К. Сулеймани. Politico полагает, что в Иране может одновременно планироваться несколько спецопераций против американских политиков и дипломатических миссий.
Современные ирано-американские отношения находятся в конфликтном измерении, где взаимодействие между странами оценивается с точки зрения военных угроз и национальной безопасности. Военное командование Ирана и США рассматривает друг друга в качестве наиболее вероятного противника. В общественных дискурсах обоих стран культивирован взаимный образ врага.
Дополнительную неопределённость в отношения вносит кризисное состояние современного американского общества. В этой связи российский эксперт, иранист Лана Меджидовна Раванди-Фадай считает, что в действительности на данном этапе нет принципиальной разницы между демократическим и республиканским кандидатом в иранском вопросе. Фокус предвыборной кампании смещен на внутренние проблемы, а ее исход сложнопрогнозируем. О каких-то конкретных переменах можно будет говорить только после формирования новой президентской администрации.
Иван Сидоров
