Терроризм сегодня — это инструмент, используемый не только в борьбе против какой-либо власти, но зачастую — и самой властью для достижения своих целей.
Еще в апреле текущего года, выступая на телепрограмме «Большая игра» на Первом канале Рамзан Кадыров отметил одну очень важную вещь, которая весьма ясно раскрывает суть явления современного терроризма, как одного из инструментов в геополитических играх ведущих государств мира.
«Все, что на данный момент происходит в исламских странах и государствах – результат деятельности западных спецслужб, — отметил он. — Сирия спокойна жила и являлась суверенным государством. Она сотрудничала со всеми государствами. Америка официально выступила против нее. Если мы хотим закончить борьбу, Америка не должна обманывать людей. В первую очередь, американцев. США должны сказать европейским государствам – своим союзникам – «Мы должны покончить с войной!». А не придумывать всякие политические игры против определенных государств. Россия всегда просит Америку взаимодействовать в борьбе против терроризма. Это Америка отказывается. Президент США Дональд Трамп ведет себя непонятно: отменяет встречи с главами государств в социальных сетях, делает там какие-то «серьезные» заявления. Поэтому у России и США нет никакого серьезного взаимодействия», — отметил Рамзан Кадыров комментируя ситуацию с братьями Царнаевыми и Варварой Карауловой.
Замечание Главы Чеченской Республики не лишены логики и, более того, отмечая двойственный подход некоторых стран запада к данному вопросу, можно сделать определенный вывод, что современный терроризм – это не всегда война антисоциальных элементов и групп с властью, обществом, а зачастую – инструмент достижения целей по доминированию одного государства над другими.
Рассмотрим ряд примеров, как террористические организации становятся инструментом влияния в геополитических играх стран, считающих себя «сильными мира сего».
Установив контроль над «теневой» экономикой с их многомиллиардными оборотами и армиями организованной преступности превращает лидеров террористических организаций в хозяев мощной военно-политической силы. Естественно, что эта «сфера террористических услуг» не может оставаться невостребованной, в том числе и легальными игроками — государствами. Но из-за незаконности использования таких методов и неприятие этого общественным мнением, проводить такую политику можно только в виде тайных операций под управлением спецслужб.
Окунемся немного в историю. Так, например, спецслужбами Великобритании был в свое время организован басмаческий террор в советской Средней Азии.
Другой пример — американский «ирангейт», где ЦРУ на деньги, вырученные от продажи оружия «врагу» — Ирану, финансировало террор «контрас» в Никарагуа.
Таким же манером организовывали войну моджахедов против правительства Афганистана, куда 3 млрд. долларов вложили США, еще столько же — другие страны, и 10 млрд. — колумбийские наркокартели. Гульбеддин Хекматиар — не только опора тамошней терроросреды, но и король наркобизнеса. И, несмотря на то, что треть попадающего в США героина идет из Афганистана, ЦРУ финансировало Хекматиара примерно до 1994 г., когда сделало новую ставку — на Талибан.
Оставшиеся после ухода СССР из Афганистана 8-15 тыс. боевиков-террористов сегодня стали одной из опор развития терроризма в Северной Африке, Боснии, Ближнем Востоке, Чечне, Таджикистане и самих США.
То, что происходило и происходит в Боснии, показывает, в свою очередь, что США планомерно создают исламскую терроросреду в Европе, чтобы препятствовать возможно, чрезмерной самостоятельности последней.
Включение терроризма в игру спецслужб требует определенного узаконивания в идейной части.
Сотрудничество спецслужб с терроризмом создает качественно новое явление – спецтерроризм. Вовлечение терроросреды в операции спецслужб неизбежно ведет к размыванию границ между ними.
Такой процесс сращивание спецслужб и терроризма, угрожает подмять под себя государственность. Наиболее известный пример — Колумбия, где только чрезвычайные международные меры сумели вырвать государство из-под практически полного контроля наркомафии. И турецкие террористы – «серые волки» — как внутри Турции, так и за ее пределами, в том числе в Азербайджане, действуют не только под контролем, но и с активным участием турецких спецслужб.
Поскольку деятельность спецслужб и коммерческая деятельность террористов практически всегда носят международный характер, то развитие тайных операций неизбежно ведет к переплетению спецтерроризмов разных стран и приводит к появлению региональных и всемирных террористических интернационалов.
Яркий пример — война в Анголе, где спецслужбы всех втянутых в конфликт государств руководили различными племенными бандами, причем зачастую из-за двойной и более перевербовки этих банд сами спецслужбы были уже не в состоянии понять, кто где кого реально контролирует и где чья агентура. То же происходило и в Афганистане.
Для превращения террора в инструмент политики часто используется размывание понятий. Это позволяет терроризму выглядеть «благопристойнее». Отстаивание «свободы», защита «прав человека», реализация «права наций на самоопределение», записанные в международных декларациях, можно трактовать как угодно широко и выставлять терроризм как бы уже и не очень преступным, если у него, вроде бы, такие благородные цели. Это позволяет терроризму расширять свою социальную базу и отчасти «обеляет» заказчиков и спонсоров террора в глазах части общественности, сваливая в одну кучу, например, терроризм и «национально-освободительную борьбу».
СМИ, Интернет активно используются для внедрения в массовое сознание «образа врага». Например, образ «исламского террора» служит для побуждения объединения Запада в противовес Юго-Восточной «террористической угрозе». Одновременно раскалывают исламский мир, деля его государства на «террористические» и «нетеррористические», хотя это деление более чем условно. Страх перед террором — эффективный инструмент борьбы за изменение общественного мнения в пользу расширения спецслужб, их полномочий и финансирования.
Натравливание исламских государств друг на друга может в итоге вызвать мощнейший взрыв в зоне, обеспечивающей нефтью страны Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона. Исходя из принципа, «кому это выгодно?», можно заключить, что ситуацию конструируют спецслужбы США, обеспокоенные усилением своих конкурентов на мировой арене.
Но есть и более крупные цели. Все громче слышатся крики, призывающие к ограничению суверенитета государств и отказу от принципа невмешательства во внутренние дела в целях облегчения борьбы с терроризмом. Достаточно объявить государство «террористическим» — и можно посылать бомбардировщики на важнейшие объекты его экономики и инфраструктуры.
Государства «Сильных мира сего», чем дальше, тем больше норовят подменить историю человечества на игру без правил, где «терроризм» является весьма эффективным инструментом. При этом они не думают, что этот «инструмент» может однажды выйти из подчинения и начать играть самими «игроками».
А.Борзоев
