Подписав в 2018 г. Конвенцию о правовом статусе Каспийского моря, прибрежные государства (Россия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан, Иран) не только урегулировали одну из острейших политических проблем постсоветского пространства, но устранили формальный повод для проведения дальнейших встреч в пятистороннем формате. Однако вовремя проявил инициативу президент Туркменистана Г. Бердымухаммедов, предложив участникам исторического саммита в Актау встретиться через год в рамках Каспийского экономического форума (КЭФ) для закладки нового фундамента межгосударственных отношений в каспийском регионе.
11 августа туркменский город Туркменбаши открыл свои двери для участников первого каспийского форума в новом формате. По официальным данным, в Туркменистан приехало свыше 1500 иностранных гостей из соседних Кавказу и Центральной Азии регионов, среди которых оказалось 50 высокопоставленных политиков, а также представители 19 международных организаций. Наряду с правительственными делегациями пяти прикаспийских стран для работы на форуме в Туркменбаши прибыли премьер-министр Узбекистана Абдулла Арипов и его болгарский коллега Бойко Борисов[1].
Каспий уже давно рассматривается в качестве самостоятельного международного региона с уникальной спецификой. Широко известен его энергетический и транзитный потенциал. Все более востребованным становится каспийский дипломатический ресурс, поскольку благодаря уникальному географическому положению регион объединяет очень разные страны Центральной Азии, Кавказа, Европы и Ближнего Востока. Тем не менее, на данный момент реализована лишь ничтожная часть регионального политического и экономического потенциала, а отношения между прикаспийскими странами остаются слабыми и полными противоречий.
Важнейшей задачей первого Каспийского экономического форума было наладить новое взаимодействие между странами региона и найти оптимальный баланс двусторонних и многосторонних отношений как в традиционных областях сотрудничества (энергетика, торговля), так и принципиально новых (транзит, образование, инвестиции, цифровая экономика). Из-за схожей структуры экономического устройства, в которой центральную роль играет экспорт энергоресурсов, для стимулирования региональных контактов странам необходимо развивать новые несырьевые направления сотрудничества, что и стало одной из центральных тем дискуссий в рамках КЭФ.
В работе форума приняли участие представители более 500 крупных и средних бизнес-структур из 10 стран. Между ними было подписано несколько значимых соглашений. Например, казахстанская фармацевтическая компания Dolce-Pharm заключила контракт на поставку медицинской продукции на сумму 400 тыс. долларов. Целый комплекс соглашений и меморандумов был подписан между Россией и Туркменистаном, отношения между которыми в последнее время развиваются интенсивно. Россия поставляет своему партнеру крупную партию сельскохозяйственной техники, грузовых автомобилей и воздушных судов. Кроме того, российский «КЭР‑холдинг» выиграл международный тендер на ремонт 11 объектов газовой инфраструктуры «Туркменгаза»[2].
За прошедший с момента подписания Конвенции о правовом статусе Каспийского моря год Россия в целом успешно использовала открывшиеся возможности. Так, товарооборот с прикаспийскими странами увеличился на 3.5%. Заметно активизировалась торговля с Ираном – Исламская Республика в несколько раз увеличила закупки зерновой и мясной продукции из северокавказских республик РФ (Чечни, Дагестана, Северной Осетии)[3].
Большое значение каспийскому вектору политики придает хозяин форума Туркменистан. Не случайно именно Ашхабад выступил в качестве идейного вдохновителя при образовании новой площадки регионального взаимодействия. В рамках КЭФ предложения по развитию Каспия с туркменской стороны были наиболее многочисленными и масштабными. В частности, президент Бердымухаммедов представил концепцию каспийского логистического хаба, который увеличил бы транзитный потенциал прибрежных стран, и центра инновационного развития на Каспии, который объединил бы ученые сообщества прикаспийских стран для разработки совместных программ и уникальных технологических решений для развития региона[4].
Стоит отметить, что предложения туркменского лидера были приняты сдержанно. Работа по представленным Бердымухаммедовым направлениям ведется не первый год. Каспий интегрирован в несколько глобальных инфраструктурных проектов (Один пояс, один путь, коридор Север-Юг, Лазуритовый коридор и т.д.), налажено сотрудничество между академическими кругами прибрежных государств. Однако страны каспийской пятерки согласились с тем, что необходимо продолжать движение навстречу друг другу, поэтому важнейшим решением КЭФ стала договоренность между министрами экономики пяти стран о совместной подготовке плана по усилению экономического сотрудничества и кратному увеличению объема торговли[5].
Но несмотря на общий позитивный тон форума, КЭФ также наглядно продемонстрировал, что даже после принятия Конвенции о правовом статусе Каспия противоречия между региональными государствами сохраняются, причем в неизменном по большому счету виде.
Каждая из пяти делегаций представила национальные достижения в области освоения Каспийского моря и, отталкиваясь от собственного позитивного опыта, предложила партнерам направления, по которым следует развивать региональное взаимодействие. Оказалось, что страны Каспия имеют противоположные взгляды на будущее региона. Так, для Туркменистана основой региональной экономики остается энергетика, для России инновации, природосберегающие технологии и либерализация торговли, а Казахстан указал на ключевое значение иностранных инвестиций[6]. Иран и вовсе повторил озвученный им еще на саммите Организации экономического сотрудничества (ОЭС) в феврале 1992 г. тезис о необходимости учреждения Организации по сотрудничеству на Каспийском море, которая станет основой для экономического взаимодействия в регионе[7].
Иран придерживается отличных взглядов не только на общие вопросы освоения региона, но и частные государственные инициативы. Так, с резкой критикой иранская делегация обрушилась на предложение Туркменистана о строительстве транскаспийского трубопровода по дну моря. Ашхабад не первый год добивается урегулирования правовых коллизий на Каспийском море именно для того, чтобы реализовать этот проект, который поможет вывести туркменский газ до потребителей в Европе. Иран же сам нацелен на европейский энергетический рынок, а потому опасается конкуренции со стороны Туркменистана[8].
Представитель Национальной иранской газовой компании Бехруз Намдари заявил на форуме, что «строительство газопровода с востока на запад Каспийского моря может нанести сильный ущерб экологии региона, а потому Иран выступает против него». Отчасти его поддержал российский премьер-министр Медведев, по словам которого «все крупные проекты на Каспийском море должны проходить тщательную и беспристрастную экологическую экспертизу с участием специалистов всех прикаспийских стран»[9].
А вот Азербайджан, который длительное время находился в состоянии конфликта с Ираном из-за нескольких спорных месторождений на Каспии, напротив отмежевался от ирано-туркменских противоречий, пообещав принять туркменский газ на своих терминалах, когда все политические разногласия между заинтересованными сторонами будут урегулированы[10].
Ситуация осложняется тем, что пока еще не все страны ратифицировали Конвенцию о статусе Каспия. И если сомнений в том, что Россия проведет документ через процедуру парламентской верификации, нет, то политический замысел Ирана может иметь далеко идущие цели. Вполне вероятно, что Тегеран взял паузу в каспийской политике из-за проблем в отношениях с США, но учитывая интересы ИРИ на газовом рынке мотивация может быть совершенно иной. А без ратификации документа всеми подписавшими его сторонами, он не может быть передан депозитарию и вступить таким образом в юридическую силу.
Тем не менее пока стороны полны оптимизма и настроены на конструктивный диалог оснований для возобновления каспийского конфликта нет. По крайней мере в краткосрочной перспективе. И пользуясь благоприятным моментом, каспийская пятерка уже начала готовиться ко второму Каспийскому экономическому форуму, который состоится в российской Астрахани.
Иван Сидоров
