Согласно опубликованному в октябре отчету Международного валютного фонда (МВФ) в 2019-2020 гг. страны Кавказа ожидает экономический рост на уровне 4.5%. Прогнозируемые показатели ниже темпов роста 2000-2015 гг. (7.8%), однако значительно выше и стабильнее в сравнении с периодом после нефтяного шока 2014 г. Тогда темпы рост экономик стран региона упали до рекордно низких 2.3%[1].
В соответствии с докладом другого исследовательского центра – Института международных финансов (IIF – Institute of International Finance), рост по странам Кавказа распределится неравномерно. Самые высокие цифры эксперты IIF предрекают Армении – 6% рост ВВП в 2019 г. и 5.1% в 2020 г. С небольшим отставанием следует Грузия – 4.8% в 2019 г. и 5% в 2020 г. Показатели роста Азербайджана в 2019-2020 гг. составят не более 2.9%, что объясняется размером азербайджанской экономики[2].
Относительно высокие ожидания в плане экономического развития Армении и Грузии обусловлены экономической политикой национальных правительств. Неолиберальный курс Н. Пашиняна и ориентированная на улучшение инвестиционного климата программа развития Грузии вызывают большее доверие экспертов, нежели зависящая от колебания энергетических рынков петростабильность Азербайджана. Между тем, целиком игнорировать внешний фактор при анализе армянской и грузинской экономик эксперты также не берутся.
Армения и Грузия сильно зависят от интенсивности международной торговли, состояния экономик важнейших стран-партнеров (России, Турции, стран ЕС), поддержки по линии диаспоры. Армения, как показал Амулсарский кризис, плотно связана с мировым рынком минерального сырья и металлов, а транспортная стратегия развития Грузии и вовсе делает ее целиком зависимой от мировой экономической конъюнктуры. В этой связи Азербайджан, имеющий в активе нефтедолларовую подушку безопасности, гораздо более свободен в экономическом плане в сравнении со своими соседями.
Если проследить экономическую эволюцию стран Кавказа на тридцатилетнем отрезке постсоветской истории, то становится вполне очевидно, что комплементарная структура экономического устройства стран региона позволяла поддерживать суверенитет, в то время как основной рост экономик региона с конца 1990-х гг. все-таки давала нефтяная отрасль. С 2010-х гг. значение Кавказа для энергетических рынков становится минимальным, в связи с чем роль региона в международном разделении труда изменилась. Энергетика отошла на второй план, и все силы местные правительства направили на развитие транспортной сферы. С этим и связаны колебания темпов экономического развития, зафиксированные в докладе МВФ.
Вместе с тем в последние годы в экономиках стран Кавказа появился новый вектор, способный целиком изменить международный облик региона. Долгое время служивший полем столкновения политических и экономических интересов Европы и Азии, регион подвергся воздействию довольно необычного и удаленного партнера – Китайской народной республики, причем задачи, которые сформулировал для себя на Кавказе Пекин целиком совпали с новейшими трендами экономического развития Азербайджана, Армении и Грузии.
Объявленная в 2013 г. китайская инициатива Пояса и Пути довольно быстро добралась до Кавказа. В 2015 г. Китай заключил с каждым государством региона отдельные соглашения об экономическом сотрудничестве и взаимопонимании. В 2017 г. между Тбилиси и Пекином было подписано соглашение о свободной торговле, по которому ликвидировались пошлины на 96% китайских товаров и 90% грузинских. Грузино-китайский договор стал большим прорывом в плане налаживания мостов между Кавказом и Китаем, чем вызвал серьезную критику со стороны Вашингтона, затеявшего с Поднебесной торговую войну[3].
В контексте стратегии Пояса и Пути Кавказ представляет особенную ценность в своем совокупном единстве, ввиду чего Китай старается поддерживать сбалансированные отношения со всеми странами региона. Значение Азербайджана равносильно значению Грузии, поскольку оба этих государства являются опорными точками, служащими входом и выходом на пути движения товарного потока в Европу. Из-за блокады со стороны Турции и Азербайджана Армении нечего предложить на отмеченном направлении, однако она рассматривается в качестве связующего звена между Евразийским союзом и Ближним Востоком, что имеет не меньшее значение для КНР.
Экономическое сотрудничество с Китаем не накладывает на его кавказских партнеров дополнительных политических обязательств. В отличие от традиционных партнеров кавказских государств в региональной политике Китай строго придерживается принципа территориальной целостности, что особенно благоприятно воспринимается со стороны Тбилиси и Баку. Пока Россия, США, Турция и Иран ослабляют друг друга в регулярных конфликтах, Азербайджан, Армения и Грузия все охотнее интегрируют в регион КНР.
Заметно отношения между Китаем и странами Кавказа активизировались в 2019 г. В апреле для участия во втором форуме «Один пояс – один путь» Китай посетил президент Азербайджана И. Алиев, а в мае в рамках мероприятия «Диалог азиатских цивилизаций» состоялся визит премьер-министра Армении Н. Пашиняна в Поднебесную. С 23 по 26 мая министр иностранных дел КНР Ван И совершил тур по трем странам Кавказа. Интенсивные дипломатические контакты увенчались подписанием серии двусторонних договоров об отраслевой либерализации торговли и упрощении транспортного сообщения между КНР и государствами Кавказа.
Самый крупный пакет контрактов Китай заключил с Азербайджаном: их суммарная стоимость превысила $820 млн[5]. Соглашения с Арменией оказались не столь значительными по объему, но очень важными в стратегическом плане. Стороны договорились о введении безвизового режима, кроме того Китай намерен инвестировать $12 млн в строительство школ с углубленным изучением китайского языка, $50 млн в газотурбинное производство в свободной экономической зоне «Альянс»[6].
Благодаря соглашению о зоне свободной торговли экономические отношения между Грузией и Китаем развиваются быстрыми темпами без дополнительного стимулирования. В 2018 г. внешнеторговый оборот превысил $1 млрд. Высокие показатели сохранились в 2019 г. По официальным данным около 25 китайских компаний работает в Грузии в сфере строительства, энергетики, коммуникаций и инфраструктуры. По этой причине в Тбилиси Ван И большее время посвятил изучению новых возможностей для Китая на Кавказе[7].
Наибольший интерес Пекина на текущий момент вызывает проект глубоководного порта Анаклия и железнодорожная линия Баку-Тбилиси-Карс. Китай считает их крайне перспективными элементами нового торгового канала между Европой и Азией и готов сделать частью инициативы Пояса и Пути. Причем количественные показатели свидетельствуют о том, что КНР давно перешла от слов к действиям. На 2018-2019 гг. Китай оказался четвертым крупнейшим торговым партнером для Грузии, пятым для Азербайджана и вторым для Армении и в дальнейшем намерен укреплять эту тенденцию[8].
Иван Сидоров
