Пока по всей планете гремят праздничные салюты, на Ближнем Востоке снова рвутся бомбы. В новое десятилетие мир шагнул под угрозой крупного военного столкновения между Ираном и США.
Конец 2019 г. ознаменовался резкой эскалацией ирано-американского конфликта в Ираке. Вечером 27 декабря ракетному обстрелу подверглась военная база К-1 ВС США к северу от Киркука. Несколько американских солдат было ранено, убит наемник ЧВК. Ответственность за атаку не взяла на себя ни одна региональная военизированная группировка, но США поспешно обвинили иракские шиитские организации «Аль-Хашд аш-Шааби» и «Кятаиб Хизбалла». На следующий день американская авиация нанесла удары по шиитским позициям в провинции Анбар недалеко от границы с Сирией[1].
В ответ на это проирански настроенная часть иракского общества собралась у здания посольства США в Багдаде на стихийный митинг. Согласно некоторым сведениям, возникла угроза повторения сценария 1979 г., когда в заложниках у иранских революционных сил оказалось 52 сотрудника дипломатической миссии США. Из Вашингтона поступило срочное распоряжение начать подготовку к эвакуации. Военным было приказано обезопасить зеленую зону в центре Багдада. С базы США в Кувейте в срочном порядке в Ирак прибыла группировка из 100 морских пехотинцев, а сама кувейтская группировка была усилена 750 бойцами[2].
Оборонительными мерами США не ограничились. В ночь со 2 на 3 января была проведена вторая военная акция против шиитских сил в Ираке. На этот раз у американцев была конкретная цель – командующий спецподразделением Аль-Кудс Корпуса стражей исламской революции (КСИР), генерал Касем Сулеймани, прибывший в Ирак для обсуждения сложившейся ситуации с лидерами шиитских организаций. Военная колонна генерала Сулеймани была полностью уничтожена, и как позже выяснилось, в ходе американского налета погиб заместитель командующего «Аль-Хашд аш-Шааби» Абу Махди аль-Мухандис[3].
Если первая акция США была ответом на национальное унижение, то ликвидация генерала Сулеймани стала стратегическим шагом в геополитическом противостоянии с Ираном на Ближнем Востоке. Сулеймани не только возглавлял элитную часть Корпуса стражей исламской революции – военной опоры иранского режима, но и организовал большую часть успешных для Ирана внешних операций за последние 20 лет. Именно его деятельность позволила Тегерану закрепиться в Ливане, Сирии и Ираке и добиться роста влияния в регионе в целом[4].
Иран потерял не просто высокопоставленного государственного служащего, а одного из идеологов иранской внешней политики и политики безопасности. Благодаря широко распространившимся в народе рассказам об его аскетизме и скромной харизме вокруг Сулеймани возник образ воина-философа, защищающего нацию от врагов. Он был символом справедливой борьбы и сопротивления для шиитов всего региона. В Иране в связи со столь горестной утратой был объявлен трехдневный траур, а генерал Сулеймани был признан мучеником.
Высшее руководство Ирана отреагировало на акцию США крайне воинственно и жестко. Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф назвал ее «актом международного терроризма», ведущим к «глупой эскалации» конфликта. Духовный лидер ИРИ Али Хаменеи пообещал жестоко отомстить «тем, на чьих руках его [Сулеймани] кровь, как и кровь других мучеников». Специальный представитель Ирана в ООН Маджид Тахт-Раванчи заявил, что ответом на убийство Сулеймани будет военная акция. По признанию главы комитета национальной безопасности и внешней политики Меджлиса Моджтебы Зульнура, 36 военных баз США находятся в зоне досягаемости иранских ракет[5].
Хотя в ответ на угрозы со стороны Ирана президент США пообещал в своем Твиттере уничтожить 52 объекта (по числу заложников) на иранской территории, действия США после «багдадского инцидента» свидетельствуют о том, что они не стремятся к наращиванию военной эскалации, по крайней мере на текущий момент. С точки зрения Вашингтона, убийство Сулеймани является не прологом войны, а актом ее сдерживания. На это прямо указал в специальном обращении президент США Д. Трамп, который дал личную санкцию на ракетный удар. В заявлении Пентагона убийство генерала Сулеймани представлено как особые «оборонительные действия, предпринятые для защиты персонала США за рубежом»[6].
Охота США за генералом Сулеймани началась довольно давно. Еще в 2007 г. он попал под санкции Совета безопасности ООН, ограничивающие его перемещение в мире и доступ к активам. В 2015 г. Комитет по иностранным делам Палаты представителей Конгресса США обращался к президенту Б. Обаме с требованиями принять меры против иранского генерала, причастного, по подсчетам законодателей, к смерти примерно 500 американцев. Весной 2019 г. США признали КСИР террористической организацией, что придало дополнительный «антитеррористический» характер силовой акции США[7].
В действительности же убийство генерала Сулеймани в багдадском аэропорту больше всего подходит под определение международного военного преступления. Действия Вашингтона не укладываются ни в один из военно-политических соглашений между Ираком и США и противоречат принципам международного права. По этой причине американская акция в Ираке получила крайне негативные оценки в мире (поддержку выразили только Израиль и Саудовская Аравия) и в очередной раз разделила американский истеблишмент. Демократы признали решение Трампа о ликвидации Сулеймани «непропорциональным и ведущим к неминуемой эскалации». Бывший вице-президент Джо Байден метафорически охарактеризовал его как «заброс динамитной шашки в пороховую бочку»[8].
Между тем, хотя мировые СМИ и твердят в унисон про Третью мировую войну, вспоминая печально известное убийство в Сараево, ситуация в Ираке далека от того, чтобы перерасти не только в глобальный конфликт, но даже в крупное локальное столкновение США и Ирана.
Начав войну с Ираном, находящийся под угрозой импичмента Дональд Трамп сделает самый щедрый подарок демократам на Рождество из возможных. На протяжении всего его президентства они только и ждут удобного случая для того, чтобы перейти в полномасштабное наступление против республиканцев. Кроме того, война с Ираном, даже с учетом американской военной мощи, приведет к колоссальным потерям для США. Иран обладает пятисоттысячной натренированной и патриотично настроенной армией, вооруженной пусть и не самой современной, но разнообразной военной техникой. Помимо этого, Иран имеет немало союзников в регионе и мире, а США скопили большое количество врагов.
С другой стороны, Иран находится в крайне тяжелом экономико-политическом положении. Санкционное давление сильно измотало страну, что показали ноябрьские «бензиновые» бунты. Сейчас ИРИ не в состоянии вести войну со столь серьезным противником, и поэтому ответ Ирана на американскую акцию будет протяженным во времени, географии и политическому содержанию.
Иван Сидоров
