В ночь с 7 на 8 января Иран исполнил обещание, данное после убийства силами ВВС США командующего спецподразделением «Кудс» Корпуса стражей исламской революции, генерала Сулеймани в аэропорте Багдада. По объектам инфраструктуры вооруженных сил США в Ираке был совершен ответный ракетный удар.
Целями иранской акции возмездия (кодовое название «Мученик Сулеймани») оказались военная база Айн аль-Асад в 160 км на северо-востоке от столицы и аэропорт Эрбиля в Иракском Курдистане[1]. Для атаки были использованы баллистические ракеты средней дальности типа «Киам» и «Зульфагар», которые, по замечаниям военных экспертов, являются не самыми мощными в иранском ракетном арсенале[2].
Ответственность за военную акцию взял Корпус стражей исламской революции, выпустивший специальное обращение днем 8 января. Представители КСИР пообещали, что на этом действия Ирана по обеспечению своей безопасности и национальных интересов в регионе не закончатся, и новыми целями иранских вооруженных сил могут стать союзники США на Ближнем Востоке[3].
Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф охарактеризовал иранскую военную акцию в Ираке как «пропорциональные меры», предпринятые в ответ на «трусливые атаки против наших граждан и высокопоставленных политических деятелей». При этом глава МИД ИРИ отметил, что Тегеран не желает «эскалации войны»[4].
В первые часы после иранского удара поступали противоречивые сведения о количестве жертв среди американского военного контингента. Иранские СМИ сообщали о 80 погибших. Министерство обороны Ирака отрапортовало об отсутствии жертв. Первоначальная реакция США была нарочито бравадной. Президент Трамп в своем Твиттере отметил, что ситуация находится под полным контролем, происходит оценка ущерба и уточнение числа пострадавших.
8 января в 11:28 по североамериканскому восточному времени президент США Д. Трамп выступил со специальным заявлением для прессы. По его словам, в ходе иранского ракетного обстрела не пострадал ни один американский гражданин, а объектам военной инфраструктуры был нанесен минимальный ущерб. По этой причине Вашингтон не станет проводить ответную военную акцию и обратится к хорошо зарекомендовавшей себя политике санкций, усилив экономический нажим на Тегеран[5].
Вопреки эсхатологическим ожиданиям, широко распространившимся в мировых СМИ, реакция Соединенных Штатов на иранский ракетный обстрел оказалась умеренной. Заявление Трампа прозвучало не как ответ врагу, а как ловко составленная предвыборная речь, в которой перечислены основные достижения 45 президента США.
Трамп прямо обвинил в нынешнем кризисе ирано-американских отношений демократическую администрацию Обамы и подробно остановился на мерах, которые им были предприняты для ослабления иранской угрозы и укрепления влияния США в мире в целом. По заверениям Трампа, США строго нацелены на то, чтобы покончить с иранской ядерной программой и «террористической» деятельностью. По крайней мере, такого курса страна будет придерживаться до тех пор, пока он не покинет Белый дом.
8-9 января оживленный дипломатический диалог развернулся между США и Ираном на площадке Организации объединенных наций. Официальные представители обеих стран направили на имя Генерального секретаря письма, в которых представили свое видение иракского кризиса. Примечательно, что как иранский дипломат Маджид Тахт-Раванчи, так и американский Келли Крафт заметили, что представляемые ими страны руководствовались в своих действиях 51 статьей Устава ООН, гарантирующей государству право на самооборону, и не намерены пренебрегать им в дальнейшем.
8 января в зоне ирано-американского конфликта произошло трагическое событие, грозящее направить его по пути военной эскалации. В небе над Ираном был сбит пассажирский самолет Boeing 737-800 украинских авиалиний со 176 пассажирами на борту[6]. Немедленно последовала обширная международная реакция. В адрес Ирана поступили требования допустить к зоне крушения международных экспертов и в кратчайшие сроки провести независимое расследование[7]. Американские СМИ с первых же часов трагедии обвинили в случившимся иранский режим. Мир замер в ожидании.
Тем не менее, не взирая на то, что у США были достаточные основания для инициирования военного сценария, они от него отказались. Еще в американском письме Генеральному секретарю ООН содержался призыв к Ирану начать прямые переговоры с США без предварительных условий. Вскоре эту инициативу поддержал и президент Трамп, признавший, что у Ирана не было намерений причинять критический вред США в Ираке[8]. Государственный секретарь США Майк Помпео в интервью Fox News пошел еще дальше и заявил, что в распоряжении американского командования не было точных данных о готовившихся Сулеймани антиамериканских акциях, а лишь уверенность в их неотвратимости[9].
Находящийся в крайне тяжелом экономическом и политическом положении Иран также не пошел на конфронтацию с США. Вопреки ранее сделанным заявлениям президент ИРИ Хасан Рухани пообещал, что его страна не станет выходить из ядерного соглашения и продолжит сотрудничество с Международным агентством по атомной энергии[10]. 11 января Иран признал ответственность за сбитый украинский самолет, выразил глубочайшие соболезнования по этому поводу и вступил в переговоры с украинским правительством о мерах по урегулированию проблемы[11]. Британский премьер-министр Борис Джонсона высоко оценил это решение Ирана и признал его первым шагом к деэскалации[12]. На этом кризис был исчерпан.
Начавшийся в конце 2019 г. конфликт между США и Ираном развивался не по популярному сценарию гибридной войны, когда одна и более сторон не признают факта войны, ведя реальные боевые действия, а по постмодернисткому сценарию, при котором происходит имитация военных мероприятий в политических целях. Это прямо подтверждают переговоры, которые США и Иран вели на всем протяжении конфликта при посредничестве Швейцарии, что и позволило избежать жертв среди американских военных[13]
США и Иран разменяли шахматные фигуры, благодаря чему были решены некоторые политические задачи при неизменности общей расстановки. Так, США и лично президент Трамп заметно укрепили имидж важного мирового игрока, готового к самым решительным действиям на международной арене. Согласно данным социологического портала YouGov действия президента одобрили 43% опрошенных при 38% высказавшихся против, что, учитывая мощную поляризацию американского общества, является важной победой республиканцев[14].
Иран же в связи с утратой генерала Сулеймани понес ощутимую потерю, однако, сгруппировавшись, незамедлительно провел ответную акцию, чем продемонстрировал способность к решительным и эффективным действиям без курирующей роли прославленного военачальника, что имеет высокую политическую ценность в долгосрочной перспективе.
Когда же в войне американского и иранского политических дискурсов появились коллатеральные жертвы в связи с крушением украинского пассажирского самолета, обе стороны, как справедливо отметил британский премьер, прекратили конфликт, признав свои доли вины.
Но, как уже было отмечено, американо-иранский конфликт в целом остался неисчерпанным, и дополнительно к этому в нем появился довольно опасный прецедент, который в дальнейшем способен привести к новой эскалации.
Иван Сидоров
