Пока весь мир пристально следил за ирано-американским конфликтом, в Восточном Средиземноморье вспыхнул новый очаг напряженности. Турецкий лидер Р. Эрдоган перешел в полномасштабное наступление в Ливии, выдвинув ультиматум Европе, США и ряду приграничных стран.
Ливийская Республика так и не оправилась после свержения и убийства М. Каддафи в 2011 г. Формально страной из Триполи руководит сформированное при поддержке ООН Правительство национального согласия (ПНС) во главе с Фаизом Фараджем. На практике ПНС слабо контролирует ситуацию. Его власть не признает командующий Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифа Хафтар, который с апреля 2019 г. держит столицу на осадном положении. Помимо этого, по всей территории Ливии (в особенности на юге) действуют разнообразные местные военные формирования, в том числе исламистской направленности.
С тех пор, как Хафтар стал самостоятельной фигурой на внутриполитической арене, отношение к ливийским событиям в мире усложнилось. Многие игроки стали вести двойную игру, ощущая за известным со времен Каддафи генералом реальную силу. Турция напротив упрочила связи с признанным правительством и, пользуясь слабостью ПНС, начала довольно агрессивно лоббировать свои интересы.
Эта политика увенчалась крупным успехом. Во время визита в Стамбул в конце ноября 2019 г. главы ПНС Фараджа Турция и Ливия подписали два стратегических договора – Соглашение о военном сотрудничестве и Меморандум о взаимопонимании относительно демаркации морских зон между двумя странами. Документы обладают критическим значением для региональной политики.
Соглашение о военном сотрудничестве предоставляет Турции юридическое право стать участником гражданского конфликта в Ливии. Ссылаясь на него, Анкара может создать на территории Ливии военную базу или организовать под своей эгидой международную коалицию против ЛНА[1].
В соответствии с Меморандумом о морской границе Турция и Ливия договорились ускорить процесс демаркации разделяющего их участка Средиземного моря с целью осуществления полного контроля за разведкой, добычей и транспортировкой углеводородов в подконтрольной им зоне. Этим решением Турция фактически бросила вызов крупнейшим энергетическим игрокам региона.
Турецко-ливийское соглашение целиком игнорирует Конвенцию ООН по морскому праву от 1982 г., которую Турция не подписывала, и факт существования единого государства Кипр, которое Анкара не признает. При этом, оговариваемый в документе турецко-ливийский сектор Средиземного моря не только включает часть кипрской морской экономической зоны, но и довольно большой участок к югу от греческого острова Крит.
Конечной же целью Анкары является создание совместно с Ливией буферной зоны для контроля за всеми энергетическими потоками в Восточном Средиземноморье. За последние несколько лет в территориальных водах Египта, Греции, Кипра и Израиля были обнаружены богатейшие нефтегазовые месторождения «Левиафан», «Тамар», «Афродита», «Калипсо». Благодаря им европейские государства могут получить альтернативный и достаточно близкий источник энергоресурсов, ввиду чего к их разработке подключились ведущие энергетические корпорации Европы и США.
Появившийся благодаря турецко-ливийскому меморандуму морской участок нарушает единство предполагаемой зоны добычи, отделяя поставщиков от потребителей. В соответствии с Меморандумом Турция и Ливия требуют согласовывать с ними любые операции, затрагивающие их энергетические интересы в регионе, например, прокладку трубопроводов. Таким образом в конечном итоге именно Турция будет определять всю энергетическую политику в Восточном Средиземноморье[2].
Разумеется, турецко-ливийские соглашения вызвали дипломатический скандал. Руководители внешнеполитических ведомств Греции и Египта начали срочные консультации по выработке совместной линии поведения. Глава МИД Греции пообещал заблокировать работу Совета министров ЕС до тех пор, пока Турция не аннулирует Меморандум о морских границах[3]. Вашингтон охарактеризовал действия Турции как «провокацию»[4]. Заседающий в Бенгази парламент востока Ливии отменил военное соглашение с Турцией[5].
Старая Европа воздержалась от прямых атак на Турцию. Дело в том, что Эрдоган поставил ее в крайне неудобное положение. Турция заключила соглашения с международно признанным правительством Ливии, а потому с формальной точки зрения ее действия совершенно легитимны. Кроме того, Эрдоган делает особый акцент на двуличности западной политики в ливийском вопросе, которая проявляется в симпатиях к обладающему реальной силой Хафтару (например, со стороны Франции), и характеризует свои действия в этом плане как соблюдение принципов международного права и демократических ценностей[6].
Пока дипломатические ведомства крупнейших политических игроков остаются в замешательстве в связи с политикой Турции в Ливии, Анкара инициировала еще одно резонансное решение. В интервью CNN-Turk TV президент Эрдоган объявил о намерении правительства изменить судоходный режим через пролив Босфор. Параллельно естественному морскому проливу будет построен искусственный канал «Стамбул», который соединит Черное и Мраморное моря. Главной особенностью нового канала станет то, что его эксплуатация не будет ограничиваться конвенцией Монтрё, которая устанавливает временные ограничения на пребывание военных кораблей нечерноморских судов на Черном море[7].
Создание искусственного канала предоставляет Турции еще один механизм контроля за региональными процессами в средиземноморском бассейне. Заполучив инструмент, который позволит открывать, либо закрывать проход иностранных военных судов в Черное море (прежде всего судов НАТО), Турция обретет важный рычаг воздействия на США и Россию. Примечательно, что Эрдоган объявил об инициативе вскоре после торжественной церемонии запуска газопровода «Турецкий поток», который должен доставлять российское голубое топливо через территорию Турции в Европу[8].
Накануне Берлинской встречи по ливийскому урегулированию, которая запланирована на 19 января, Эрдоган объявил о начале переброски военных контингентов в Ливию для «поддержания стабильности легитимного ливийского правительства»[9]. Это свидетельствует о том, что вне зависимости от содержания берлинских переговоров, Турция намерена твердо придерживаться в ливийском вопросе принятой линии, что существенно изменяет баланс сил внутри страны. У Хафтара появился мощный военный противник, готовый на самые решительные действия для защиты своих интересов.
Как оказавшиеся на границе миров герои рассказа Ф.М. Достоевского «Бобок», Эрдоган, положение которого как на внутриполитической, так и на внешнеполитической арене стало довольно шатким, решил «не сдерживаться» и пошел ва-банк. Дерзость и острота его политики не может не вызывать уважения, однако ливийская кампания может как оказаться для него спасительной, так и ускорить завершение его политической эпохи.
Иван Сидоров
