Исламская Республика Иран внимательно следит за развитием отношений Азербайджана и Армении. Оба государства являются соседними и дружественными, с которыми Исламскую Республику объединяют не только политико-экономические связи, но и этнокультурная близость. В Иране проживает имеющая закрепленный конституционный статус армянская диаспора (в пределах 1% населения), в то время как азербайджанцы являются второй по численности (от 16% до 40% населения) этнической группой в стране.
Учитывая эти обстоятельства, каждая новая эскалация армяно-азербайджанского конфликта ставит Иран перед сложным выбором. Преследуя главную цель по поддержанию региональной и внутренней стабильности, Тегеран лавирует как между интересами конфликтующих сторон, так и их внешних партнеров. При этом официальная дипломатическая линия ИРИ остается неизменной.
На следующий день после июльской эскалации в Тавушской области представитель министерства иностранных дел Ирана Аббас Мусави выступил с официальным заявлением. В нем говорится, что ИРИ призывает Армению и Азербайджан к мирному урегулированию противоречий, предлагая свои посреднические услуги.
Этим участие Ирана в июльском пограничном конфликте Армении и Азербайджана не ограничилось. 14 июля состоялся телефонный звонок между министром иностранных дел ИРИ Дж. Зарифом и его азербайджанским коллегой Э. Мемедъяровым, во время которого иранский дипломат отметил, что поддержка территориальной целостности Азербайджана является частью региональной стратегии Ирана.
16 июля представитель верховного руководителя Ирана в провинции Ардебиль Хасан Амили выступил с критическим заявлением в адрес Армении. Он назвал «преступным» обстрел азербайджанских военнослужащих и призвал Ереван отказаться от «неверного пути, который осуждают региональные и международные круги». Амили также добавил, что Иран всегда выступал за сохранение территориальной целостности Азербайджана и возращение ему оккупированных территорий, включая Нагорный Карабах.
По заявлениям иранских официальных лиц можно заключить, что в конфликте своих северных соседей Иран занял более проазербайджанскую позицию. Такой поворот иранской политики легко объяснить этническими и религиозными факторами (азербайджанцы также шииты). Однако реальная картина более сложная.
Так, в апреле 2020 г., за несколько месяцев до эскалации на армяно-азербайджанской границе, в Нагорном Карабахе разгорелся крупный международный скандал, в котором оказался замешан Иран. В сети появились видеоматериалы, на которых были запечатлены иранские грузовики, доставившие в Степанакерт топливо и продукты. Эта новость облетела все азербайджанские СМИ и дошла до руководства страны.
Иранские дипломаты были вызваны в Министерство иностранных дел для разъяснения ситуации. Импорт из Ирана укрепляет независимость Нагорного Карабаха, тем самым отдаляя перспективы его возвращения в состав Азербайджана. Вдобавок ко всему, поставки на территорию Азербайджана осуществлялись незаконно, в нарушение режима коронавирусного карантина. Подобные действия создают двойную угрозу для азербайджанской национальной безопасности.
Министерство иностранных дел ИРИ выступило с ответным заявлением, в котором видеоматериалы с иранскими грузовиками в Карабахе были признаны фейком, созданным для того, чтобы «испортить двусторонние отношения Ирана и Азербайджана». Отсутствие каких-либо официальных соглашений о поставках топлива и другой продукции из Ирана признало и Министерство иностранных дел непризнанной Нагорно-Карабахской республики.
Стоит напомнить, что для находящейся в тисках экономической блокады Армении Иран остается важнейшим торговым окном. С 2016 г. на армяно-иранской границе идет строительство Худаферинской ГЭС, откуда предположительно будет осуществляться импорт энергии в Карабах. Помимо этого, в 2017 г. в районе города Мегри была создана одноименная свободная экономическая зона, призванная укрепить как двусторонние экономические связи Армении и Ирана, так и взаимодействие по линии ЕАЭС.
В целом Армения и Азербайджан являются равносильными экономическими партнерами для Исламской Республики Иран. В 2019 г. торговый оборот между ИРИ и Арменией достиг $364 млн, а между ИРИ и Азербайджаном составил $422 млн.
В западной прессе по вопросу о взаимоотношениях внутри треугольника Армения-Азербайджан-Иран укоренился тезис о деструктивном влиянии Исламской Республики на региональную политику в целом, и ситуацию в зоне армяно-азербайджанского конфликта, в частности. Политика Тегерана как правило объясняется страхом перед угрозой национализма в Южном Азербайджане и стремлением сохранять Азербайджан ослабленным.
Вместе с тем, как показывает анализ событий вокруг июльской эскалации, в основе иранского подхода лежит целый комплекс мотивов. Для того, чтобы прояснить ситуацию, мы обратились к российскому эксперту, иранисту Лане Меджидовне Раванди-Фадаи.
— Скажите, пожалуйста, какова позиция Ирана в отношении конфликта Армении и Азербайджана в целом, и его июльской эскалации в частности?
— С самого начала конфликта еще в 1990-е гг. Иран последовательно придерживается принципа мирного урегулирования противоречий между Арменией и Азербайджаном. При этом Исламская Республика видит большую перспективу в региональном формате 3+3 – Армения, Азербайджан, Грузия с одной стороны, Иран, Россия Турция с другой.
В последние годы политика Тегерана в этом вопросе стала более сдержанной по причине укрепления партнерского диалога с Россией. В Иране признают, что для Москвы это также крайне тяжелый выбор, поэтому стараются не форсировать события.
— Какое влияние на политику ИРИ, по вашему мнению, оказывает этнический вопрос? Во время боевых столкновений в июле в иранской провинции Восточный Азербайджан проходили массовые акции азербайджанцев в поддержку Азербайджана в конфликте с Арменией.
— Вокруг Южного Азербайджана существует масса мифов. Прежде всего стоит понимать, что азербайджанцы в Иране не являются меньшинством, тем более притесняемым. Они составляют большую долю населения страны, широко представлены в органах государственной власти и проживают в экономически развитых регионах. Верховный руководитель Ирана Али Хаменеи является этническим азербайджанцем.
Главная проблема для азербайджанцев в Иране заключается в отсутствии образования на азербайджанском языке. Другим народностям (армянам, курдам, евреям) такое право гарантировано Конституцией, поскольку они признаны религиозными меньшинствами. Азербайджанцы таковым не являются. Но и в этом нет серьезных оснований для конфликта. Национальные школы в Иране появились в результате длительного внутриполитического процесса. Таким же образом в будущем могут быть открыты и азербайджанские школы.
Основное напряжение на этнической почве сегодня в Иране проходит между азербайджанцами и курдами, однако у этого конфликта нет перспектив для интернационализации. Поэтому, на мой взгляд, этнический вопрос оказывает минимальное воздействие на политику Ирана в отношении Армении и Азербайджана.
— А каковы же перспективы урегулирования армяно-азербайджанского конфликта в целом и участия в этом процессе Ирана?
— Этот вопрос достаточно сложный. Я наблюдаю за развитием армяно-азербайджанского конфликта с 1990-х гг., потому вижу определенную негативную динамику. Молодые поколения как в Армении, так и в Азербайджане настроены более радикально, чем люди старшего возраста. В такой атмосфере поиск компромиссов затруднен.
Наблюдаемая ситуация стала результатом длительной информационной политики взаимного обвинения. Национальное самосознание обоих обществ в немалой степени связано с Карабахом и стремлением им обладать. Поэтому главным условием для начала процесса урегулирования конфликта на данном этапе можно рассматривать прекращение информационной войны.
Иван Сидоров
